|
Владимир КАРПОВ
Наш современник - Илья Муромец
Если представить себе парад русской истории, то видишь, как принимает его величественный витязь. Илья Муромец – былинный богатырь и реальный человек, воин и монах, святой русской Православной церкви.
Илью Муромца мы чаще воспринимаем как сказочного героя. И лишь заглянув в фольклорные исследования, мы порой с изумлением узнаем, что Илья Муромец был реальным человеком. Более того, в православных святцах на день 1 января значится имя преподобного Илии Муромца, мощи которого почивают в Киево-Печерской лавре. Равно как реальными людьми были и Алеша Попович, и Добрыня Никитич, и даже Соловей-разбойник.
Виной тому, что мы путаем быль и небыль, наше длительное существование в условиях темного прошлого. При советской власти – темным прошлым были царские или княжеские времена, а сейчас – уже в беспросветное прошлое попало как раз наше недавнее социалистическое минувшее. Прежде из отечественной истории вычеркивались одни героические страницы, теперь – другие. Илье Муромцу, выражаясь определенным языком, подмочила биографию монашеская жизнь, и богатыря определили в “сказочные”.
Мощи преподобного Илии Муромца не раз освидетельствовались на предмет идентификации с любимым героем русских былин. И что же дали эти исследования? Богатырь был на голову выше роста среднего человека того времени. Хотя по современным меркам, это рост довольно обычного человека: где-то метр восемьдесят. Кисть левой руки была пронзена копьем. Колотая рана и в области грудной клетки. Но самое удивительное, что обладатель мощей действительно в детстве пережил паралич конечностей. А, как мы помним, былинный Илья Муромец, “сиднем сидел на печи” тридцать лет и три года.
И сидеть бы ему так до скончания века, но однажды пришли к нему в его крестьянский дом Божьи люди. В одних сказания это калики-перехожие, а в других - сам Христос с апостолами. Так или иначе, мы можем говорить о том, что Илье Муромцу, как отроку Ворфоломею, совавшему впоследствии Сергием Радонежским, было дано видение. Иначе говоря, свершилось призвание. Определен путь избранного служения.
Божьи люди дают испить немощному Илье живой водицы. В библейских сказаниях живой водой называли воду колодезную: понятно, когда люди в Синайской пустыне, под нещадно палящим солнцем находили или выкапывали колодец, то для них это была вода жизни.
Я же хочу процитировать фрагмент северного варианта былины, записанного от сказительницы Агрофены Крюковой, у далекого Белого моря, в котором Илью исцеляет иной напиток. Вот как Илья рассказывает о своем исцелении отцу-батюшке. (В северном сказании Илья, соответственно, говорит на северный манер):
“Как пришли ко мне калики под окошоцько,
Закрычали у меня да по окошоцьком,
Запросили они милосьтины все спасеною.
Я ведь так им отвечал,смело ответ держал:
“Не сойти, калики, с пецьки со кирпичною”
Полпросил-то их скорёшенько к собе я в дом.
Запросили напиться у менгя ведь пива тут,
Они пива-то хмельнего все сладкого,
Я принёс-то цяшу-ту полнёхоньку.
Не могли они допить, всё мне оставили:
“Допивай-ко ты, - сказали, -ис цяши да полавиночку;
Допивал я у их да цяшу всю до дна.
Говорят калики мне, два все выспрашивают:
“Уж ты слышишь ли в собе силу великую?”
Я сказал-то им, скоро ответ дерадал:
“ Я тут слышу в собе силушку великую:
Кабы было кольце в земи великое,
Я принялсэ был своёй всё единой,
Поворотил бы я матушку сыру-земилю”
Говорили мне они да изьвешшали тут:
“Не наносит тебя матушка сыра-земля,
Принеси, - мне говорят, - пива третью цяшу”
Выпмвали-то ис цяши полавиночку.
Допивапл-то я ведь цяроцьку да всю до дна.
Говорят-то мне калики, все ответ держат:
“А велику ли ты силушку слышишь в собе теперече?”
Говорил-то я им да всё рассказывал:
“Я теперече слышу да в половину всё”
Любителям легкого зелья, который ныне нещадно рекламирует ТВ, замечу, что пивом прежде называли напиток, который по качеству ближе к тому, что мы именуем квасом. Пиво варили на хмелю, но в нем не было продуктов брожения. В муромских, поволжских деревнях его делают до сих пор: чуть горьковатое, безолкагольное, бодрящее пиво. В то же время данный вариант былины записан в 1901году, и несет в себе данность нового столетия.
А Илья Муромец, как утверждают исследователи, жил в 12 веке. Образ пораженного белезнью, сиднем сидящего человека, к которому чудодейственным образом возвращается сила – это выражение и требование времени. На Русь нахлынули ордынские полчища. И хотя русским людям, может быть, не в чем было себя упрекнуть: они имели дело с силой, в одночасье захватившей полмира. “Великая яса”, эта восточная конституция, пункты которой исполнялись безукоснительно как смердом, так ханом, создала общество абсолютной морали и дисциплины. На монгольскую армию “работали” все лучшие умы эпохи: от Тихого океана, Великого Китая, до Персии и Урума, средневекового Рима. Система диверсионной войны, войны с помощью подкупа, стравливания, вербовки доносчиков, психологического запугивания применялась ими на уровне современных захватнических технологий. К тому же все войско ордынцев было конным, более того, у каждого воина было три скакуна, которых он менял, давая двум другим отдых, во время длительных переходов. Поэтому монголы, способные за день проходить до двухсот километров, тогда как любая иная армия не более сорока, сваливались всегда внезапно. На город тучей обрушивались свистящие стрелы, у которых в наконечнике были отверстия: такие стрелы летели в три-четыре раза дальше обычных, преодолевая расстояние до восьмисот метров. “Тьма” – называлась их самое крупное воинское подразделение.
Одолеть их армию на ту пору было невозможно. Но бесхитростные русские люди, не ведая всех этих козней, страшно переживали, что вот, вышли они в чисто полюшко, и не тут-то было! Они казались себе разбитыми немощью, и понимали, Божьей ли помощью, другой какой, но подниматься надо. Нужны герои!
Ах, как современен этот образ, сиднем сидящего богатыря тридцать лет и три года для наших дней!
Отправляется Илья из родного из села Карачарово, что под славным городом Муромом, в стольный град Киев по дороженьке “прямоезженной” свершать дела ратные, подвиги богатырские. Также существует версия, что родился Илья Муромец на Черниговщине, и едет он из городов Моровска и Карачева. Версия эта опирается на то обстоятельство, что если богатырь, как сказано в былинах, выезжал из Мурома, то он делает большой крюк, чтобы освободить Чернигов. К тому же путь его лежит “по дороженьке прямоезжей”, а прямоезжая дорога от Мурома до Киева, в полторы тысячи километров – далековато! Хотя для былинного витязя – это не расстояние. Он живет иными мерками, и, испив живой воды, чувствует в себе такую силу, что может “землю поворотить”.
Для нас же важно отметить, что Русь и в те годы была единым организмом, с тысячекилометровыми прямоезжими дорогами. И “деревенщна”, или как бы ныне выразились, провинциал, запросто мог отправиться за осуществлением своих надежд, на службу, в стольный град Киев.
Любопытно, что первый сюжет из богатырской эпопеи Ильи Муромца вовсе не ратного характера. Илье приходится прятаться на сыром дубу от Святогора-богатыря, который “выше лесу стоячего”, а “головой упирается в облаку ходячую”. Но, видать, Илья был еще и пригож собой, а потому соблазнилась на него Святогорова жена, такая красавица, что “на белом свете невидано и неслыхано”:
- “Ай же ты, добрый дородний молодец!
Сойди-ка со сыра дуба,
Сойди, любовь со мной сотвори,
Буде не слушаться,
Разбужу Святогора-богатыря и скажу ему,
Что насильно меня в грех ввёл”.
Делать нечего Илье:
С бабой не сговорить, а со Святогором не сладить”.
Вообще, определенная слабость к женскому полу у Ильи прослеживается во многих былинах.
Святогор-богатырь жену за измену жестоко карает, а Илью не только прощает, но называет “меньшим братом”, учит “всем похваткам”, “поездкам богатырским”. Но готовит ему главное испытание:
“И поехали они к Сиверным горам,
И наехали путем-дорогою на великий гроб,
На том гробу надпись подписана:
“Кому суждено в гробу лежать, тот в него и ляжет”.
Илье Муромцу, как известно, гроб оказался велик. А Святогору пришёлся в пору. Да крышка больно тяжела!
“Говорит Святогор-богатырь:
“Возми мой мечь-кладенец и ударь поперек крышки”.
Илье Муромцу не под силу и поднять Сятогорова
меча-кладенца.
Зовет его Святогор-богатырь:
“Наклонись ко гробу, ко маленькой шелочке.
Я дохну на тебя духом богатырским”.
Как наклонился Илья
И дохнул на него Святого-богатырь
Своим духом богатырским:
Почуял Илья, что силы в нем,
Против прежнего прибавилось втрое,
Поднял он меч-кладенец и ударил поперек крышки.
От того удары великаго
Посыпались искры,
На то месте выросла полоса железная.
Зовет его Свтогор-богатырь:
“Душно мне, меньшой брат,
Попрбуй ещё ударить мечом вдоль крышки”
Ударил Илья Муромец вдоль крышки,-
И тут выросла железная полоса.
Опять проговорит Святогор-богатырь:
“Задыхаюь я, меньший братец,
Наклонись-ка ко щелочке, я дохну ещо на тебя
И передам тебе силу великую”
Отвечает Илья Муромец:
“Будет с меня силы, большой братец;
Не то земля на собе носить не станет”
Предлагая вдохнуть силу еще раз, Святогор испытывал Илью: брал бы тот всё без меры, жадничал, “старшоц братец” дохнул бы на него “мёртвым духом”. Но Илья учеником был хорошим, и помнил предостереженье Божиих людей, что избыток силы тоже вреден.
Простился Илья с Святогором,
Привязал того добра коня к тому гробу,
Опоясал Святогоров меч-кладенец
И поехал в раздольеце чисто поле.
Вспомним, что языческие могильники были большими: вместе с усопшим витязем хоронились и оружие, и утварь, и животные на пищу, а зачастую, как и в случае со Святогором, и боевой конь. В иных землях - и жена. Поэтому и “великий гроб” оказывается годным Святогору, образ которого вышел из более ранних славянских, языческих мифов. Как и его вера в силы природы, в неодолимость силы земной. Приходиться удивляться, насколько конфликт смены языческой и христианской эпох, который в мировой истории и фольклоре разверзался в войны, в проклятия, в гибель богов, в русских былинах стал вехой преемственности.
Илья Муромец отказывается от слишком большой силы, считая, что не нужна она и погибельна на земле. Или, точнее, для земли.
Мы же сегодня, наша современная цивилизация потребления всё больше наращивает техногенные мускулы, производя оружие такой убойной силы, которую даже мифотворчество при всей своей гиперболизации не могло предположить. Мы входим в конфликт со здравым смыслом, отчетливо осознающим, что природные запасы не бесконечны. А значит, борьба за сырьевые ресурсы будет всё более обостряться, как и тысячи лет назад, поднимая знамена миссионерских, религиозных или прочих “освободительных” войн, или принимая формы криминального беспредела.
Вот с крупнейшим криминальным авторитетом, если объяснять дело современным языком, или с “полевым командиром”, Илье и надлежало дальше повстречаться.
“Засвистал-то Соловей да й по соловьинному,
Закричал злодей-разбойник по-зверинному,
Так все травушки-муравушки уплеталися,
Да й лазуревы цветочки отсыпалися,
Темны лесушки к земли все приклонилися…
Мне лично, этот свист Соловья-разбойника являет собой образ многих современных мобильных СМИ: так свистят, что мы не токмо цветочки, души “отсыпалися”. Плох в их глазах русский, или, если хотите, российский человек, и все тут! Про разборки бандитов новости государственного ТВ могут сообщать из раза в раз, а попробуйте припомнить имя нынешнего Гагарина или Стаханова? А ведь даже Александр Матросов и в сегодняшней жизни есть.
Хотя на самом деле Соловей-разбойник нес образ лихоимца своего времени. “Разбойничий свист”, - говорим мы до сих пор. Дело в том, что грабили разбойники по лесным дорогам. И свист их служил знаками дислокации: чем-то вроде позывных рации или мобильных телефонов. Разбойники соперничали, и самые удалые, или как сейчас бы сказали, крутые, определялась еще и разнообразием, лихостью свиста. И только главный разбойник мог быть удостоен имени: “Соловей”!
Когда люди с обозом въезжали в темный лес, да еще темной ночкою, и вдруг слышался свист, а за ним десятки рассыпчатых трелей, то – у страха глаза велики! – им казалось, свет окончательно померк, и деревья к земле пригнулись, и сами они не живы, не мертвы. А что сделал Илья.
“Да берет он свой тугой лук разрывчатый,
Во свои берет во бели он во ручушки,
Ён тетивочку щелковеньку натягивал
А он стрелочку коленую накладывал,
То он стрелил в того Соловья-разбойника,
Ему выбил право око со косичкою”
Илья просто не испугался. При этом конечно, умел мастерски стрелять.
Привязал Муромец пораненного разбойника к стремени, и в стольный град Киев, к князю Владимиру, пожаловал не одни, а со добычию. А на это “говорил ему Владымир таковы слова:
- Ай же мужичище-деревенщина,
Во глазах, мужик, да подлыгаешься,
Во глазах, мужик, да насмехаешься!
Как у славного у города Чернигова
Нанано тут силы много-множество,
То пехотою никто да не прохаживал,
Туда серый зверь да не прыскивал,
Птица черный ворон не пролетывал;
А й у той ли-то у грязи-то у черноей,
Да у славноей у речки у Смородины,
А той ли у березы у покляпою,
У того ли креста у Левонидова,
Соловей сидит разбойник, Одихмантьев сын…”
На что ему Илья отвечает:
- Ты Владимир-князь да стольно-киевский!
Соловей-разбойник на твоем двори,
Ему выбито ведь правое око с косичею,
Й он ко стремени буланому прикованной…
Это как сейчас бы какой-то сельский парень проехал бы через Панкийское ущелье, через горы на Грозный, а потом в Москву. Тоже трудно было бы поверить. А если бы этот “деревенщина” сказал, мол, какие проблемы, в багажнике там, у меня, лежит…
Любопытно, что Соловей-разъбойник относится к своему победителю Ильей Муромцу с большим почтением. И когда дочери его взывают к мщению, и зятья хватаются за рогатины, Соловей их не просто останавливает, а призывает к гостеприимству:
- Бросайте-ттко рогатины звериныеи,
Вы зовите мужака да деревенщинцу,
Да кормине его ествушкой сахарною,
Да вы поите его дпитьицем медвяныим,
Да й дарите ему дары драгоценные…
Равно также он и не выполняет команды князя Владимира, зато безропотно повинуется Илье Муромцу. То ли к этой поре Соловью уже самому надоело безобразничать по лесу: все-таки уж дочери все замужем, внуки пошли. Он и рад, что нашелся молодец, который его урезонил. То ли это известная бандитская уловка: когда надо вызвать доверие и жалость, они умеют, что называются, “залезать под кожу”.. Но, скорее всего, в Илье Муромце старый разбойник почувствовал правду. Вот не было её даже у князя киевского, и лихоимец имел моральное право свистать, а пришел человек праведный, и при этом силы недюжей, и он мог это делать только ему в услужение.
В любом случае, Илье Муромцу наших правозащитников слушать не доводилось, и “ й он вез-то Соловья да во чисто поле, й он срубил ему да буйну голову”, объявив приговор:
- Тоби полно-тко слезить да отцей-матерей,
Тоби полно-тко спущать-то сиротать да малых детушек…
Однако вопрос: как могло так случиться на Руси, что отдельно взятый головорез десятилетиями “слезил отцов-матерей”, “сиротил детушек”? Но вот идет на Русь уже Калин-царь, Илья зовет собратьев по ратному ремеслу “постоять за веру за отечество”, а ему на это отвечают:
А й не будем мы да и коней седлать,
И не будем мы садиться на добрых коней,
Не поедем во славное во чисто поле,
Да не будем мы стоять за веру за отечество,
Да не будем миы стоять за стольный Киев-град,
Да не будем стоять за матушки Божи церкви,
Да не будем мы беречь князя Владимира,
Да еще Опраксной королевичной.
Знакомая ситуация. Сейчас это называют: недоверие к власти. Наши времена похожи: страна разделилась на удельные княжества, междоусобица, старая вера ушла, новая не ещё утвердилась. Калин-царь воплощает нашествие Орды, но, как мы видим, многих оно или вообще не волнует, или волнует куда меньше, чем отношения с престольным князем, который при этом пиры гоняет постоянно.
Отношения Ильи Муромца с князем Владимиром – тоже не мёд. Илья свершает подвиги, защищает Русь от внутреннего врага, от разбойников, побеждает иностранных захватчиков, одолевает чужеземных богатырей, а Владимир берет да сажает его в темный погреб. Да и Муромец, разобидевшись на то, что князь не пригласил на пир, или не званное место усадил, устраивает по Киеву настоящий дебош, собирает на свой пир “голь кабацкую” и всю киевскую бедноту, да еще простодушно признается князю, что, если бы не Добрыня, “я убил бы тя князя со княгиняю”.
Однако никакие обиды Илья Муромец не берет в расчет, когда речь идет о защите отечества. Он путает частное – и общее, власть – и страну. Родина, святая Русь, для него превыше всего.
И Калин-царь, враг, уважает Муромца, зовет за свой стол, заманивает сладкой жизнью и золотой казной. Искушеньеце-то, по нашим сегодняшним меркам, а?!
Не буду служить тебе, собаке Калину,
Ещё буду служить я за веру за отечество,
А й буду стоять за стольный Киев-град.
Тверд и неподкупен Илья Муромец. И “пробуждается ото сна” его крёстный - богатырь Самсон со двенадцати со товарищи, поднимается Русь. Так и случилось. Спустя два века, правда, но вышли на бой богатыри Пересвет и Ослябя, ринулись в бой полки Дмитрия Донского.
А Илье еще много подвигов надлежало совершить.
Побеждает он Идолище, освобождая Царьград. И здесь царь Константин зовет его к себе на службу, обещая сделать воеводою. Но и на это раз Илья остается верен князю Владимиру, возвращается на Русь.
Бьется Илья богатырем Жидовином, которого ни Алеша Попович, ни Добрыня Никитич одолеть не смогли. Да и Муромца “нахавальщина” почти подмял, и может, победил бы, если бы не стал насмехаться:
- Старый ты старик, старый. Матёрый!
Зачем ты ездишь на чисто поле?
Будто некем тебе, старику, замениться?
Ты поставил бы себе келейку,
При той путе – при дороженьке,
Побирался бы ты, старик, во келейке,
Тут бы, старик, сыт-питанён был!
“Лежичи у Ильи втрое силы прибавилось…”
В этой блине отражена борьба Руси с Хазарией. Правящая верхушка Хазарского каганата была иудейской. Отсюда и прозвище богатыря, в котором на ту пору не было современного уничижительного звучания, а лишь определение религиозной принадлежности: по созвучию со словом Иуда, иудаизм. Как слово “поганый” означало лишь “язычник”.
Хазарии была страной двойной веры и морали, одна для элиты, другая для масс. И правителей в ней было два: прекрасный собою, выбиранный на показ народу царь, который уничтожался, как только он терял свои привлекательные черты, и верховный жрец, или невидимый царь, который на самом деле правил страной. Говоря открыто одно, а тайно делая другое, народ можно было держать в повиновении, собирать громадные подати. Но рано или поздно элита высосала народ, как нарост на дереве, уничтожив и государство, и самую себя. Не напоминает ли это судьбу какой-то иной, может быть, очень известной нам страны?
Хазараская элита держала Войско наемное. Так, что неспроста в иных вариантах в том же сюжете на месте Жидовина оказывается Сокольник, сын Ильи Муромца, которого тот узнает в бою “по приметочке”. А родила Сокольника Злытагорка, полянница – то есть женщина воительница с Золотых гор( с Закарпатья), где некогда побывал Илья Муромец. Со Злытагоркой он встретился в бою, она полюбилась, и он женился на ней. Но вместе было остаться не судьба.
Илья казнит сына, как впоследствии это сделает гоголевский Тарас Бульба.. Разница лишь в том, что Андрий, сын Тараса, вырос в казачей вольнице, а Сокольник, сын Муромца, сразу воспитывался чужаком. Но суть одна: верность войсковому товариществу, служение родине превыше всего.
Сражается Илья Муромец и с неузнанной дочерью. Женщины воительницы, прозванные на Руси полянницами обитали примерно там же, где и греческие амазонки: в Малой Азии, в предгорьях Кавказа и Меотиды (Азовского моря). И это еще раз доказывает, что ничего не меняется под солнцем.
Русские богатыри часто себе в жены выбирали полянниц, то есть боевых представительниц Северного Кавказа, Приазовья и Закарпатья. На поляннице был женат и Добрыня Никитич, которую также повстречал в бою. Алеша Попович, к слову, по одной из версий, был женат на дочери Соловья разбойника.
Все русские богатыри в сказках и былинах обязательно оказывались на перепутье трёх дорог, у плиты камень, надпись на которой указывала, что очень выгодно пойти направо, там будешь богатым, налево, станешь женатым, ну, а прямо – убиту быть. Героев всех мировых мифов странствуют именно в поисках богатств, потерянной любимой, иных ведет по земле месть, других религиозное миссионерство. Наши богатыри сражаются только за родную землю, за волю в чистом поле, за жизнь по правде. На пути по дороге прямой, или прямоезжей, мне и хочется оставить Илью Муромца, не пытаясь дать ответ: почему же он направляется туда, куда по обыденной логике двигаться нельзя?
Реальный Илья Муромец на склоне лет ушел в монастырь, стал молитвенником. Официально святой Илья Муромец был канонизирован в 1643 году в числе ещё 69 угодников Киево-печерской лавры. Имя богатыря и монаха сохранилось и за пределами России: об Илье Муромце говорят польские летописи. А раннехристианские германские памятники письменности называют его Илией Русским. Считается, что опочил Илья Муромец в 1188 году. Во времена раскола, в 17 веке и позже велись большие споры, как сложены персты Илии Муромца: одни свидетельствовали, будто указательный и средний его пальцы сомкнуты вместе, что выражало принадлежность к старой вере. Другие утверждали, будто пальцы Муромца сложены щепоткой: три вместе, изображающие Святую Троицу, и два пригнуты к ладони, означающие земное и небесное естество Сына Божия. Так важно было радетелям противоборствующих направлений в вере, чтобы народный любимец Илья Муромец был на их стороне. Но были также свидетели, которые рассказывали, что персты мощей богатыря и монаха распрямлены, словно хоть сейчас готовые взяться за оружие.
Как представишь, что в Антониевой пещере Киево-Печерской лавры почивают мощи преподобного Илии Муромца, реального человека, воина и монаха, выросшего в народной памяти до былинных размеров, так оно и жить легче. Пока мы помним о нём, и мерим свою жизнь его подвигами, Русь под защитой.
|
